Франсиско де Гойя «Истина, Время и История»,

Национальный музей, Стокгольм

Романтизм

В 1800 году картина «Истина, Время и История» была заказана Гойе Мануэлем Годоем после возвращения его к власти. Для Годоя смысл ее должен был заключаться в том, чтобы утвердить идею, будто само Время докажет или уже доказало его правоту, а прекращение королевской немилости — это веление Истории и торжество Истины.

Для Гойи же в этом заказе заключалась жестокая ирония — ведь два года тому назад, в период недолгого пребывания у власти его просвещенных друзей, он сам собирался завершать первую редакцию «Капричос» почти таким же символом — апофеозом Истины, возносимой Временем. Дьявольский мир сыграл очередную злую шутку: Истина скрылась с глаз, расточилась в неверном предательском времени, родившем другую «истину» — истину Годоя.

Гойя ограничился внешне вполне благопристойной и даже чуть классицизирующей аллегорией, написанной в красивой серо-серебристой гамме, внеся, однако, в ее решение некую серьезность и меланхолию, совсем не соответствовавшую смыслу заказа. Истина, которая одновременно является как бы и Паркой, но только потерявшей нить своего веретена, выражает скорее печаль и растерянность; История, будто стыдясь, опустила свой взор; Сатурн, только что перевернувший песочные часы, кажется слепцом, которого нужно было бы вести Истине, если бы она это могла.

Гойя не просто сдерживал или маскировал свои подлинные чувства в связи с возвращением Годоя, он осторожно выражал свое сожаление неблагоприятным для Испании, для Истины и Истории изменением времен; и делал это без надрыва, с тем мудрым пониманием, какое дает большой жизненный опыт, и с тем спокойствием, которое уже свидетельствовало о душевном равновесии. Пусть даже время слепо, но оно переменчиво, а это значит, что ход его может измениться и в другую сторону. И тогда, возможно, не оно будет руководить слишком пассивной Истиной, но наоборот, Истина поведет его за собою.